Фанфик №13.Ничего не поделаешь,-возразил Кот.-Все мы здесь не в своем уме

[sakurakiss]

Тема: Ничего не поделаешь, - возразил Кот. - Все мы здесь не в своем уме - и ты, и я.
Автор: Засекречен
Бета: Засекречен
Название: Sweet madness
Персонажи: Оотори Кея\Суо Тамаки
Жанр: романс
Размер: мини
Рейтинг: PG

Ничего не поделаешь, - возразил Кот. - Все мы здесь не в своем уме - и ты, и я.

Все началось с того, что…

Тамаки, счастливый и весь сияющий в этих своих белоснежных вещах (и как только они у него всегда остаются такими чистыми?) чинно вышагивал по весеннему парку, держа Кею под руку. Ну, то есть как вышагивал – честно старался, чтобы не злить своего сдержанного и спокойного любовника, а на деле выходили какие-то скованные подпрыгивания по светлым, отражающим небо лужам.
Наконец Кея не выдержал и отпустил его руку.
- Давай, - разрешил он обреченно. Король на секунду замер, широко улыбнулся и понесся вперед по аллее, разбрызгивая воду вокруг и пугая сонных голубей.
Оотори с усмешкой посмотрел ему вслед и так же медленно пошел следом, устало щурясь на солнце.
Поначалу он не хотел соглашаться на это – прогуляться по весеннему парку, какая глупость! Но усталость долгого учебного дня лишила его способности спорить, да и как тут поспоришь, когда этот светлый, как ангел из сказки, юноша тянет его за рукав, преданно заглядывая в глаза?
Краем глаза он заметил, что Тамаки вдруг замер, прекратил свой этот детский наивный полет, и насторожился. Собственник в нем – опасный, вспыльчивый охотник – напрягся, заворочался, заоглядывался, ища обидчика.
Но обидчика не было. Король просто увидел на своем пути особенно глубокую лужу и теперь примеривался, как бы перепрыгнуть ее, не замарав белых узких джинс и туфель. Кея смотрел издалека, как он отступает на пару шагов, делает рывок.. у самой каемки воды его каблук натыкается на что-то скользкое, Тамаки пытается восстановить равновесие – но тщетно, заветная точка уже потеряна. Как будто в замедленной съемке Оотори увидел, как, вскрикнув, его Король совсем не изящно плюхается в лужу.
- Не к добру… - пробормотал Кардинал, быстрыми шагами направляясь к юноше. – Совсем не к добру... – выдохнул он, едва завидев лицо своего любовника.
Тамаки все еще сидел в луже, изумленно хлопая глазами, как будто не понимая, что надо подняться. Оотори вздернул его за руку, потянул к себе, заставляя встать на сухое место. Кажется, Король начал осознавать, что произошло, и выражение его лица сменилось с удивленного на обиженное (Кея отметил, что так он очень похож на ребенка, еще больше, чем обычно).
- Не ушибся? – обеспокоено спросил Оотори, все еще держа любимого за руку. Тамаки отрицательно мотнул головой, и светлая челка занавесила его лицо.
- Только не плачь, - вроде бы в шутку попросил Кардинал, и тут же понял, что глаза его подопечного наполняются слезами.
Кея всегда мыслил быстро и четко, продумывал результаты. Но Тамаки… при нем почему-то Оотори терял эту свою способность, и становился почти безумным – по его, разумеется, меркам.
Дернув Короля на себя, он прижался в поцелуе к его губам – плевать, что их могут увидеть, плевать, что это неразумно, плевать на все возможные последствия.
Он точно знал, что это единственный способ утешить своего неразумного монарха.
***
Все началось с того дня, когда он, этот нахальный иностранец, пришел к нему в гости безо всякого предупреждения. Или с того, как Тамаки впервые сыграл ему на пианино – так тонко, изящно, по-королевски касаясь пальцами клавиш. Или с того, как Кея впервые увидел его сонного, растрепанного, светящегося под солнечными лучами.
Впрочем, неважно, с чего это началось – это безумие, эта страсть, эта зависимость.
Главное то, что сейчас, когда Тамаки звонит ему за полночь, и тихим голосом просит приехать – позабыв про все правила и привычки - Кардинал приезжает. Втихомолку выбирается из дома, вызванивая водителя и наутро рассказывая отцу очередную бессовестную ложь.
Тамаки звонит, и Кея срывается с места, приезжает, чтобы сжать его в объятиях, коснуться там, где дозволено касаться только ему, услышать стоны, увидеть распахнутые счастливые глаза.
…уже рассветает, они лежат, дыша глубоко и размеренно – просто рай после сердца, грохочущего в ушах, и судорожных, резких, отчаянных движений.
- Я чувствую себя безумцем, - тихо признается Кея, перебирая его волосы. Тамаки переворачивается на бок, приподнимается на локте:
- Тогда мы безумны вдвоем – и ты, и я.
Он улыбается, утыкается ему в шею, и Кардинал понимает, что его счастье – в его сумасшествии.