Фанфик №4. Тоска и осень

[sakurakiss]

Автор: ну очень таинственная личность!
Бета (помощник и незаменимый человек): вторая таинственная личность Оо
Название: «Тоска и осень».
Рейтинг: PG-13, думаю. И то, только из-за сильного угнетения)..
Пейринг: нет такого. Произведение вертится вокруг близнецов, Харухи и Кёи.
Жанр: флафф, романс. Немного агнста. Совсем чуть-чуть.
От автора: здесь нет любви, я не решусь отвечать за истинные чувства персонажей. Это произведение скорее о братских чувствах и о том, что нельзя покидать друзей и родных, как бы больно ни было.
Посвящается человеку, который совершенно бессознательно помог мне настолько ясно описать меланхолию и ностальгию.
Ну, и на последок: трудно было писать, потому как мне явно досталось что-то такое удручающее, плохое… Пыталась всё всё-таки направить в радостный свет; надеюсь, мне удалось).. Кстати, автора стихотворения зовут Александр Габриэль. После этого конкурса я буквально влюбилась во все его стихи. Так что, спасибо, Эндорфин, за открытие такого чудесного поэта^^
Тема:
«Оскома ноября. Пустые зеркала.
Зеленый стынет чай. Допей, а хочешь - вылей.
Последнюю листву съедает полумгла.
Пора перечитать "Собаку Баскервилей".

Ты весь скурил табак. Ты рад любым вестям,
но телефон молчит. Часы пробили восемь...

На полке Конан-Дойл. Метафоры - к чертям.
На свете смерти нет. Но есть тоска и осень.»

Осень.
Осенью Лондон красив, как и всегда, но более мрачен, чем в любое другое время года. Почти целые сутки стоит туман и моросит дождь.
Каору жил в небольшой квартире в центре города. Переехав сюда, он решил отказаться от роскоши. Здесь это было ни к чему, весь Лондон и так сплошная аристократия.
Осень.
Обычно в это время был самый разгар их школьной жизни. Обычно осенью они всегда были вместе.
Но это "обычно" уже закончилось.
Прошло два года, как Каору уехал из теплой и приветливой Японии и попал в мрачную и нудную Англию.
Два года, как он не виделся с друзьями и братом. Даже не слышал их. Он разорвал контакты со всеми, с кем раньше общался. Со всеми, кроме одного человека.
Каору набрал давно выученный наизусть номер.
- Кёя?
- Да. Приходи.
Гудки. Тихий вздох в ответ.
Каору выдохнул теплый пар на свои ладони, и, накинув пальто, вышел из дома.

- Привет, - услышал он, как только переступил порог комнаты-кабинета младшего сына Отори.
- А если бы это был не я? - ухмыльнулся Каору, закрывая дверь.
- Сюда приходишь только ты.
Кёя сидел за ноутбуком и даже не посмотрел на гостя, когда тот зашёл.
- Всё так же в работе? - поинтересовался Каору.
- Угу.
Они молча сидели, Кёя ровно стучал по клавиатуре. Каору осмотрелся по сторонам, скользнул взглядом по полке с книгами и, не увидев там ничего нового, вздохнул.
- Меланхолируешь? - спросил Кёя, не отрываясь от компьютера.
- Скорее, ностальгирую, - улыбнулся Хитайчин.
- Скучаешь?
- Как будто ты не скучаешь. С ними было весело... - Каору сел в кресло и, откинувшись на спинку, сомкнул руки за головой в замок.
Кёя закрыл ноутбук и, сняв очки, протер глаза.
- Мы можем съездить к ним.
Улыбка Каору погасла.
- Ты же знаешь, что нет.
- Ну, как хочешь.
Они ещё немного помолчали.
- Я пойду? - тихо спросил Каору.
- Иди. - Кёя снова надел очки и уткнулся в бумаги, лежащие на столе.
Каору вздохнул и вышел.

Так проходили их встречи в течение полугода после того, как Кёя переехал сюда же, в Лондон.
В тот день Отори-младший сам позвонил Каору и предложил встретиться. Тот был очень удивлен, но сразу же согласился и первый прибежал на место встречи - маленькое уютное лондонское кафе.
Кёя появился спустя несколько минут, и Каору, не дав ему сказать и слова, бросился на него с объятьями и расспросами.
- А Харухи? Харухи как? - смеялся он уже через несколько минут разговора, пока Кёя флегматично пил английский чай. - Её всё так же делят милорд и мой братец?
Глаза Кёи потемнели.
- Ну да.
Улыбка застыла на губах Каору.
- Им там хорошо, да?..
- Да.
- Почему они ни разу мне не написали?
Кёя посмотрел на него с лёгким упрёком.
- Ты сам нам за полтора года ничего не писал.
Каору опустил голову.
- Да, ты прав...
Тогда стояла весна, всё вокруг цвело и пахло, даже лондонское небо казалось не таким уж и унылым. Каору облокотился на спинку стула и посмотрел наверх.
- Эй, Кёя... Зачем ты приехал сюда?
- Затем же, зачем и ты. Управлять одной из веток компании отца.
Каору усмехнулся.
- Ну, если затем же, зачем и я... - Каору резко выпрямился и пристально посмотрел в глаза Кёе. - Ты просто бежал от их любви, да?
Кёя ничего не ответил. Он допил чашку чая и, попрощавшись, ушёл, оставив Каору свою визитку с номером личного мобильного. А тот лишь грустно смотрел Отори вслед, пока он совсем не скрылся в серой лондонской толпе.

После этой встречи Каору почти каждый день звонил Кёе и после приходил к нему. Минут десять они обменивались редкими словами; за это время Хитайчин иногда успевал раз пять обойти кабинет, несколько раз выглянуть в окно, вдыхая свежий запах туманных улиц, и, убедившись, что от этой встречи больше ждать нечего, попрощаться и уйти.

- Кёя, мне скучно! - ныл как-то Каору.
- Ну, так найди себе занятие, - невозмутимо отвечал Кёя.
- Какое занятие может быть в этом унылом городе?!
- Чтение.
И Каору начал читать. Он перечитал всю библиотеку Кёи, а затем набросился на книги на английском языке. Чтение помогало ему убивать время и позволяло не вспоминать все, что было.
Но сейчас была осень.
От книг Каору уже воротило настолько же, насколько его нагнетал вечный дождь и сумрак, который, как ему казалось, был везде, даже в его комнате и сердце.
Неделю назад Кёя уехал в Японию по делам. Каору остался один в этом скучном городе, который уже начал ненавидеть всей душой.
Его разъедала тоска, меланхолия, ностальгия. Хотелось бросить всё и улететь туда, в Японию, в прошлое. Вернуть всё и снова улыбаться, смеяться, шутить, снова быть одним целым с Хикару, снова скрыто любить Харухи и насмехаться над милордом. Хотелось снова попробовать сладкого от Хани или получить одобрительную улыбку Мори-семпая.
Но он понятия не имел, что после его отъезда все стало по-другому.
В тот день, два года назад, Каору молча собрал вещи, пока Хикару гулял с Харухи. Никто не знал, что он уезжает, кроме отца и Кёи, через которого был заказан частный самолет. Но Каору не мог уехать, не попрощавшись с братом.
Поэтому он сидел на кровати и ждал прихода Хикару.
В Японии тоже была осень, но осень иная, осень теплая и приветливая, золотая. Каору смотрел в окно и пытался запомнить каждый листик клёна, упавший с дерева.
- Каору! - в комнату ввалился радостный Хикару, явно нетрезвый.
Каору улыбнулся брату. Хикару протер глаза и заморгал, смотря на сложенные чемоданы.
- Каору, мы куда-то уезжаем?
- Нет, уезжаю только я.
- К-куда?! - испугался Хикару. Они с братом никогда не расставались и никуда не ездили без сопровождения друг друга.
- В Англию. - Каору с виду был совершенно спокоен. Но в душе у него пылали все самые нежные чувства к брату.
- Ненадолго же, да?.. - Хикару начал шмыгать носом.
- Как получится, я по делам... - уклончиво ответил близнец. Затем, видя полные слез глаза брата, крепко его обнял. - Я обязательно вернусь, а ты будь умницей.
Каору схватил два чемодана и буквально выбежал из комнаты, не гляда на своего близнеца.
Хикару пришел в себя только через два месяца. Всё это время он терпеливо ждал приезда Каору и не верил никому, кто говорил, что тот уехал навсегда.

Выбежав на улицу, Каору вытер тыльной стороной ладони немного влажные глаза. Но вышел он слишком рано, а машина должна была подъехать только через час.
- Каору?
Любимейший голос окликнул его с полувопросительной интонацией.
"Только не она..." - завыл про себя Хитайчин, затем обернулся с самой беззаботной улыбкой.
- А-а-а, Харухи!
Харухи стояла в легком сарафане и с удивлением осматривала чемоданы.
- Вы с Хикару уезжаете куда-то? Он мне ничего не говорил.
- А-а, да это я только уезжаю, срочная командировка, так сказать, - пытаясь выглядеть веселым, нагло лгал Каору человеку, которого около четырех лет любил так же сильно, как своего брата.
- А куда? - спросила Харухи.
- А что ты здесь делаешь? - Каору сделал вид, что не услышал вопроса.
- Хикару, когда уходил, забыл свой мобильный, я решила вернуть, - как-то смущенно ответила девушка. – Может, ты ему отдашь? А то он немного... "подшофе".
Каору рассмеялся.
- Извини, Харухи, но я не успею, у меня самолет.
- А-а... - грустно протянула девушка. - Ну, удачи тебе... Я пойду?
- Иди, - улыбнулся Каору. - Думаю, сейчас ты Хикару нужнее.
Харухи улыбнулась, не поняв смысл этих слов, и пошла по направлению к двери особняка Хитайчин.
Каору, очарованный, смотрел ей вслед.

Как потом ему рассказал Кёя, Харухи тоже стала сама не своя. Они с Хикару общались каждый день, но оба выглядели жутко подавленными и никак не могли поверить в то, что настолько близкий человек просто взял и бросил их.
- Я не бросил... - прошептал тогда в ответ на упрек Кёи Каору.
- Разве? – с неприкрытым сарказмом хмыкнул Кёя. - Ты уехал, ничего им не сказав. Ты точно так же поступил бы и с Хани, и с Мори. Хорошо, что я сам их предупредил.
Каору замолчал.
Машина всё не подъезжала, а Каору вдруг забеспокоился, как бы Харухи не сообщила его брату, что он всё ещё не уехал и стоит внизу. Ведь тогда Хикару решит не расставаться, тоже соберет чемоданы и заявит, что поедет с братом куда угодно... Но нельзя было этого допустить.
Хитайчин грустно побрел по направлению к дому Кёи. Они должны были встретиться там.
Идти было недолго, минут пятнадцать, но Каору пытался идти как можно медленнее, да и два тяжелых чемодана давали о себе знать. Где-то через полчаса он подошел к поместью Отори и нажал на звонок.
- Као-тян! - на него набросился маленький комок энергии.
Хитайчин отскочил:
- Х-Хани-семпай?!
- Као-тян, ты же всё равно вернешься? - Хани поднял заплаканные глаза и, надув губы, посмотрел на младшего из близнецов с мольбой во взгляде.
Вслед за Хани вышел Мори.
- Мори-семпай?! - удивлению Каору не было предела.
- Она сказали, что хотят с тобой попрощаться, - послышался голос Кёи. Вскоре вышел и он сам.
Каору произнес полуудивленно-рассеянное "А-а-а...", и, успокоившись, улыбнулся. Ему хотелось расплакаться, но он лишь улыбался.
- Хани-семпай, я ещё приеду. - Хитайчин потрепал Хани по голове и пожал руки Кёи и Мори. Мори одобрительно кивнул ему в ответ. Каору ещё раз улыбнулся.
- Вот и машина, - сообщил Отори-младший. - До аэропорта тебя довезут, там сам разберешься.
Каору кивнул. Он не мог говорить – какой-то непонятный комок сидел в горле. Затем он забрался в салон автомобиля и, махнув всем на прощание, поехал в аэропорт, где сел на самолет с уверенностью, что никогда больше их не увидит.

- Они ждали следующей осени, - рассказывал как-то Кёя. - Они думали, что ты уехал всего на год. Но после той осени ушла всякая надежда. Хикару начал беспокоиться, ведь от тебя не было ни строчки, а он довольно мнительный. Придумал сам себе историю про то, что тебя похитили или убили какие-нибудь террористы. Он даже собрал вещи и думал тоже ехать в Англию. Харухи еле его остановила.
Каору тихо улыбался.
- Они такие милые... Я по ним очень сильно скучаю.
- Давай тогда как-нибудь вместе поедем в Японию. Мне всё равно нужно каждый месяц туда летать.
- Нет, - почему-то со злостью прошептал Каору.
- Почему нет? - удивился Кёя. - Я думал, ты соскучился.
- Да, я соскучился. Но я не вернусь. И не приеду.
Кёя пожал плечами и не стал его уговаривать.

Но сейчас Каору был один. Один в этой осени. Одиночество съедало его сердце, заставляло страдать. Не было никаких вестей от Кёи, а обычно он присылал ему е-mail, что долетел, и что всё хорошо.
Каору уже не мог оставаться в Англии. Всё его нутро заставляло его ехать, все воспоминания сидели в голове, и все эти воспоминания были из Японии.
Он кинул недочитанную книгу на диван, надел пальто и побежал в аэропорт.
В его лондонской квартире до сих пор лежит открытый Конан Дойл на пятнадцатой главе: "Взгляд назад".

Он нёсся как сумасшедший, заставляя сдержанных британцев возмущаться вслед. Добежав как можно скорее до стоянки такси, он, подгоняя шофера, за двадцать минут добрался до аэропорта, где, имея влиятельную фамилию, уже через полчаса сел на самолет.

Но в самолете его охватило чувство непоправимой ошибки. Зачем он летит? Чтобы вновь смотреть на Хикару, по уши влюбленного в Харухи, для которого она стала важнее собственного брата? Чтобы клеить ненастоящую улыбку и вечно притворяться?
"Но разве я хоть раз притворялся?" - подумал вдруг Каору.
Он закрыл глаза и начал вспоминать. Все его шутки с Хикару, философские разговоры с Харухи, её улыбка, его смех. Ничего из этого не было ненастоящим, всё это было живым и чувственным, и всего этого он лишился в Англии.
Каору улыбнулся. Нет, никакой ошибки не было. Он летит домой.


- Здесь не хватает Каору, - вздохнула Харухи. – Без него тут не так уютно, как раньше.
Сегодня они все собрались у Хитайчин в доме и пили чай. Хикару сидел подавленный: на него было страшно смотреть.
- Кёя, как он там? - продолжила девушка, с опаской глядя на оставшегося брата-близнеца.
- Живой и здоровый, - флегматично ответил Кёя.
Харухи насупилась.
- У нас тут все живые и здоровые. Но, тем не менее, жизнерадостность исчезла даже из Хани-семпая.
Пять голов одновременно повернулись в сторону Хани. Тот меланхолично макал печенье в чай и пел себе под нос грустную песенку. Послышалось три вздоха. Через мгновение вновь настала тишина.
Тамаки грустно смотрел на Харухи, Харухи грустно смотрела на Хикару, Хикару грустно смотрел в пол. Кёя и Мори смотрели куда-то в сторону, один Хани продолжал напевать себе под нос.
Вдалеке послышался раскат грома. Харухи вздрогнула.
- Пожалуй, я пойду домой...
- Подожди ещё немного, - очень тихо, но требовательно попросил Кёя.
Харухи вздохнула и молча кивнула.
- Чего мы ждем? - спросила она. - Похоже, уже никогда не будет так, как раньше...
Кёя промолчал.

В это время Каору уже ехал на такси домой. В самолете он не смог заснуть, поэтому сейчас был очень вымотан. Всё, чего он желал - увидеть Хикару и сказать ему, что он никогда больше его не бросит.
В окне показался особняк Хитайчин. Каору собрался было заплатить за такси, но вдруг обнаружил, что у него в кармане пальто из наличности были только иностранные купюры.
- Извините, у меня при себе нет иен... Я заплачу долларами?
- Можете не беспокоиться, - добродушно ответил водитель. - Вам не нужно расплачиваться.
Таксист высадил его возле дома и уехал. Его лицо показалось Каору очень знакомым, но было уже достаточно поздно; Каору потерял счет времени из-за смены часовых поясов, поэтому он не стал заострять на этом внимания.
Он вздохнул и открыл дверь своего дома, вдохнув запах настоящей традиционной Японии, который вечно витал у них в доме.
Наверху, в общей комнате Хикару и Каору, горел свет, но стояла мёртвая тишина.
Каору забеспокоился, быстро снял обувь, кинул пальто и стрелой влетел в свою родную комнату.

- Хикару!
Пять таких знакомых и родных пар глаз уставились на него с удивлением. И лишь одна пара глаз, в очках, не смотрела удивленно - этот человек пытался скрыть довольную улыбку за чашкой чая.
Первым опомнился Хани.
- Као-тян! - он бросил своё печенье и радостно повис на Каору.
Затем улыбнулся Мори, засмеялся Тамаки, похлопав Каору по спине.
Каору непонятно хлопал глазами, он даже представить себе не мог, что найдет их всех здесь.
Харухи сначала удивилась, а затем медленно поднялась со своего места, зло сощурив глаза. В её голове сейчас смешались все мысли, хотелось просто подойти и ударить человека, который за своей эгоистичностью совершенно забыл о близких людях. Но она не успела.
Хикару, до этого удивленно-подавленно смотревший на своего вдруг объявившегося брата-близнеца, внезапно подошел к нему, опередив Фудзиоку, и со всей силы зарядил ему кулаком в нос.
Каору отлетел к двери и начал вытирать кровь, капающую с лица на изрядно помятую рубашку.
- За что?!
- Ты ещё спрашиваешь?! - Хикару вновь набросился на него с кулаками.
Близнецы начали драться, полетели вещи, Каору был весь в синяках, а из глаз Хикару лились слезы. Он бил своего брата, даже не глядя на него. Через несколько минут, которые остальные люди в этой комнате провели в ступоре, Хикару просто обессилено навалился на Каору и со всей силы сжал его в объятьях.
- Придурок! Я же тут на стенку лез! Я думал, что с тобой что-то случилось! А ты даже ни одной строчки не написал! На дворе двадцать первый век, а тебе было трудно телефоном воспользоваться! И просто сообщить своему брату, что всё с тобой в порядке! Придурок! - Хикару уже не просто всхлипывал, он рыдал на груди у своего брата-близнеца. - Ты не понимаешь, что ты мой брат?! Мы одно целое! А ты...вот так...
Каору растерялся. Он всегда был растерян, когда вспыльчивость брата говорила за него. Но сейчас он мог только молча обнять Хикару и погладить его по голове.
Остальным, наблюдавшим эту сцену, стало немного неловко. Тамаки тихо выпроводил Хани и Мори-семпая, ушел сам, за ним тихо прикрыл дверь Кёя, напоследок одобрительно глянув на Харухи, которая до сих пор в ступоре смотрела на братьев.
В комнате наступила тишина. Хикару чуть ли не дремал на груди у Каору, который продолжал гладить своего брата по волосам.
- Каору, ты из-за Харухи уехал? - вдруг тихо-тихо спросил до сих пор всхлипывающий Хикару.
Харухи с расширенными от удивления глазами уставилась на Каору.
Тот замялся:
- Ну...
Два настойчивых взгляда упрямо смотрели на него.
Каору рассмеялся.
- Ребята, вы просто созданы друг для друга!
Хикару и Харухи одновременно покраснели.
Каору продолжал смеяться:
- Какой же я дурак был! Взял тут и бросил вас! - он вдруг накинулся на этих двух таких родных ему людей и обнял изо всех сил. - Не брошу! Вот честное слово!
- И больше не полетишь в эту свою Англию? – ехидно поинтересовался Хикару.
Каору искренне улыбнулся:
- Нет!
Харухи тоже заулыбалась. Больше не требовалось ни единого слова.
- Вот и славно! Давайте позовем всех и будем пить чай!
Она подошла к двери и резко её открыла. Из-за двери вывалились два подслушивающих блондина, Кёя и Мори стояли неподалеку. Близнецы озабоченно переглянулись.
- Ребята, вы что тут делаете? – удивленно поинтересовалась Харухи у стоявших за дверью членов Хост-клуба. - Японский чай нужно пить горячим! Пойдем быстрее, а то остынет, - Харухи улыбалась той самой невинной и беззаботной улыбкой, которая очаровывала своей теплотой.

И в тот вечер всё стало на свои места. Близнецы, как и раньше, рассказывали друг другу, один жалостнее другого, как им было плохо эти два года, а затем вновь перешли на споры. Но споры эти были такие теплые и душевные, что уже все понимали, что братья Хитайчин снова будут спать в одной постели, обнимая друг друга.

А за окном стояла осень. И последний кленовый лист как-то слишком радостно упал с ветки, чтобы затем весной родиться вновь.