Последняя глава Купидона!!

[sakurakiss]

Решив, что уныло обозревать июньскую панораму в молочно-снежном буране не самое перспективное времяпрепровождение, я решила добить перевод, потому как он давно уже висел тяжким грузом на шее моей измученной совести. В процессе перевода я с ужасом обнаружила, что за последние две недели, убитые судорожной погоней за зачетами, я полностью растеряла остатки красноречия и навыки приличного печатания, в результате чего делала по две-три опечатки в каждом слове. Прошу прощения, если что пропустила, я очень старалась исправить все недоделки и ошибки, но коварная простуда окончательно свалила меня в нокаут.
Итак, последняя – третья – глава эпоса о Купидоне, она же заключительная и самая длинная. Вуаля! Спасибо за внимание!))
PS: Нашла пару работ этого же автора и думаю перевести и их, если, конечно, успею в перерыве между экзаменами и покорением Северной столицы))).

Автор: AJ Rayne
Название: Такой разный Купидон…
Персонажи: Кеойя, Харухи/Тамаки.
Рейтинг: ничего страшного и аморального)))

Часть третья: Купидон – это самый удивительный, невероятный и восхитительно заботливый друг, который только может быть

Часть третья: Купидон – это самый удивительный, невероятный и восхитительно заботливый друг, который только может быть.

Тамаки задумчиво покусывал губу и мучительно хмурился, пока они с Кеойей шли к автостоянке. Голос Харухи снова и снова впивался в его мозг, и Тамаки хотелось вернуться к ней и спросить, что же не так, но он подавил в себе это желание. Разумеется, он знал, что иногда мог вынудить ее делать то, что ему хочется, но он почему-то был уверен, что в этот раз Харухи так просто не сдастся: в лучшем случае он рисковал получить книгой в лоб. А в худшем…
Он никогда раньше не видел ее такой, и этот факт его ужасно раздражал. Неужели ее учеба действительно такая выматывающая? Он не сомневался в ее интеллектуальных способностях и ее умении ставить перед собой цели, но, может быть, в это раз она слегка переоценила себя? Тамаки вздохнул, подумав о ней, сидящей в одиночестве в тихом читальном зале, о ее «учебном» наряде – он предпочитал называть ее вещи так, нежели «лохмотьями», как говорил Кеойя, - и ему захотелось обнять ее. Сказать, что все будет в порядке, если она просто доверится ему, но опять же… она бы запросто ударила его лицом об стол… это в лучшем случае.
- Харухи, наверное, сильно напрягается… - вслух подумал Тамаки, потирая пальцами подбородок, - Я думал, у нее все нормально с английским, но, учитывая сложные дисциплины, которые она выбрала, она достигла предела. Бедная, уставшая, измотанная Харухи! Она так много старается, тем самым заставляя меня волноваться. Ей нужно отдохнуть… Знаю! Мы можем после экзаменов уехать к морю!
- Она сосредоточена на своей цели. Кроме того, ей нужно подготавливаться к поступлению в юридическую школу на следующий год, - сказал Кеойя со своей обычной рассудительностью. – И она не захочет терять время на отпуска этим летом, потому что должна оставаться лучше всех в учебе. И еще ей придется найти работу, чтобы купить себе новые учебники и оплатить занятия в лаборатории. Простая жизнь простого простолюдина.
Они сели в «Мерседес» Кеойи, и Тамаки стал уныло рассматривать пейзажи за окном, снова погрузившись в свои мысли. Поняв, что слова Кеойи не лишены логики, он еще больше убедился в том, что Харухи нуждается в отдыхе. Он просто хотел, чтобы Харухи не перенапрягала себя. Конечно, цели – это замечательно, но совсем другое дело работать до смерти ради их достижения. Тамаки было небезразлично благополучие Харухи, и он ясно видел ее напряжение. Но почему же она так вела себя с ним?
- Я уверен, для меня она выкроит немного времени, - упрямо покачал головой Тамаки. – Я же беспокоюсь о ней. Моя Харухи умная и стойкая, но даже для нее это сильная нагрузка. У нее же голова взорвется, Кеойя! Учитывая, сколько она пытается с нее впихнуть, я удивлен, что этого еще не произошло…
- Мм…
Тамаки повернулся к другу, удобно расположившемуся на своей месте и с заметно скучающей миной рассматривающему обычные городские пейзажи. Тамаки знал, что его друг часто ведет себя эгоистично, и это был как раз один из таких случаев. Суо думал, что после долгих лет дружбы, Кеойя научился быть заботливым и внимательным к другим. Он всегда относился к Харухи уважительно, но слегка отстраненно, но в этот раз… Харухи страдает, и им нужно что-то предпринять! Тамаки выпрямился и указал на своего бессердечного друга пальцем.
- Тебе все равно? – вопросил он, оскорбленный поведением Оотори.
- Насколько мне известно, еще не было зарегистрировано ни одного случая взрыва черепной коробки в результате интенсивного обучения, - последовал раздражающе простой ответ в духе Кеойи. – Харухи гораздо больше тебя знает о своих силах и возможностях, и я думаю, что она сможет выжить в темпе, который для себя избрала.
- Я отказываюсь этому верить. Как человек, «напоминающий ее отца», это моя прямая обязанность проследить, чтобы Харухи не упустила ни одной прекрасной минуты своей жизни. Ты знал, что она никогда…
- Тамаки, - вздохнул Кеойя, устало поглядев на друга, - она попросила тебя оставить ее в покое.
Тамаки растерял все свои слова. Он уставился на серьезного Кеойю и нахмурился.
- Она вечно так говорит, - возразил он. – Если бы каждый раз слушал это и делал, как она просит, я бы вообще с ней не виделся! Я старше ее, и, кроме того, опытнее. А еще, что важно, я прекрасно осведомлен о том, чего хотят женщины!
- В этот раз она выглядела вполне серьезно. Почему бы тебе не использовать такой случай и не выяснить, чего же хотят другие женщины, а? – предложил Кеойя, улыбаясь мягкой понимающей улыбкой, заставившей Тамаки занервничать. – Мисс Матсушита, например. Она последние две недели звонит тебе без перерыва, а ты ей ни разу не ответил.
- Ее французский безупречен, моя помощь ней уже не нужна. Удивлен, что ты этого не знал, - дерзко ответил Тамаки.
- Так пригласи ее во французский ресторан, поболтайте на твоем родном языке, - спокойно предложил Кеойя, но искоса внимательно наблюдая за другом. – Ты же вечно жалуешься, что тебе поговорить не с кем, а по-японски ты не можешь полностью выразить свои мысли. Если честно, мне кажется устрашающим тот факт, что на другом языке ты еще более красноречив, и именно поэтому я никогда не стану учить французский. А тебе стоит воспользоваться желанием мисс Матсушиты пообщаться с тобой. Кроме того, у вас обоих замечательные происхождения, а ее отец имеет общие дела с твоим отцом.
- Я романтик, Кеойя. А то, о чем ты говоришь, недостаточно романтическая причина для встречи с девушкой, - покачал головой Тамаки. – Меня не волнуют подробности ее происхождения или ее банковские счета. Я ценю в женщине сильный дух и романтику; ее глаза должны видеть истинную природу вещей и нести мудрость прожитых поколений. И что важнее всего, в ее сердце должно быть место для тех, кого она любит, чтобы согревать и ценить их.
Тамаки мечтательно улыбнулся мыслям об этой женщине, но все же скосил глаза на друга, пытаясь понять, задел ли он хоть какие-то струны в душе Кеойи.
Не вышло.
- Будь добр, когда встретишь эту богиню, сообщи мне, чтобы я смог проинформировать СМИ о том, что идеальная женщина все же существует, - сказал Кеойя.
- Она существеут, Кеойя, - заверил его Тамаки со всей серьезностью своей романтичной натуры, - Она настоящая.
- Если это ты о Харухи, то она совершенно не похожа на этот типаж, - осторожно сказал Кеойя, поправив очки. – Она бракованная идеальная женщина, как… как ты – бракованный идеальный мужчина.
- Ты ошибаешься в обоих случаях! Харухи сильная и страстная… гениальная! Она напоминает мне Жанну д’Арк, ну, исключая всю эту несчастную судьбу. Она никому и ничему не позволит стоять у себя на пути. Ну а я счастлив от того, кто я есть и как я живу, окруженный искусством, музыкой, друзьями. Может мы и имеем изъяны, но они несущественны по сравнению с обычными людьми, потому что мы – люди высокого духа!
- Ох, правда? Тогда же почему тебя игнорирует твоя Модель Идеальной Женщины, а не так давно она просто-напросто отмахнулась от тебя, как от надоедливого насекомого?
- Она не отмахивалась от меня как от насекомого!
- М-ммм…
Тамаки скрестил руки на груди и съежился на своем месте, являя собой пример самого обиженного человека на свете. Уставившись взглядом в спинку водительского сидения, Тамаки думал о словах Кеойи, а воображение рисовало ему грозную Харухи с мухобойкой в руках, в то время как он сам был маленькой мушкой, на которую, собственно, и велась охота.
- С Харухи всегда было сложно, - первым нарушил молчание Кеойя, - Вы оба пытаетесь достичь чего-то в жизни, но ваши приоритеты не только не совпадают, порой они даже мешают друг другу. Может быть, тебе пришло время дать Харухи больше свободы и обратить свое внимание на другую женщину, которой твое внимание действительно будет нужно?
- Не хочу, - упрямо проворчал Тамаки.
- Почему же?
Тамаки посмотрел на друга. Кеойя приподнял бровь, а глаза поблескивали тем светом, который говорил Тамаки, что ему придется отрезать от своего эго небольшой кусочек и щедро сервировать его горькой и неприятной правдой.
Суо уже не раз видел этот взгляд, поэтому знал, что таким образом Кеойя выражает свою заботу. И если другие люди не имели прелести слышать этот глас разума (или же игнорировали его), Тамаки был уверен, что Кеойей руководят только добрые и чистые намерения. И именно поэтому Тамаки сидел и выдерживал на себе взгляд друга, хотя на самом деле ему жутко хотелось закрыть уши и не слышать того, что скажет Кеойя.
- Думаю, ты не хочешь отпускать Харухи, потому что человек, являющийся «похожим на отца», никогда не бросит свою псевдо-дочку в этом жестоком мире, - ответил за него Кеойя, его тон был слегка насмешливым. – Или что-то вроде этого.
- Ну разумеется, - кивнул Тамаки, удивляясь, что сам не дошел до такого ответа. – Почему я должен хотеть этого?
Кеойя пожал плечами, а его легкая улыбка сильно раздражала Тамаки.
- Гипотетически, мужчина, восхищающийся Харухи как женщиной, а не как… дочерью, чувствует то же самое, что и ты, но… по более романтическим причинам, - сказал Коейя. – Вы оба хотите быть с Харухи, но с разными целями, потому что твои отношения с ней на совершенно другом уровне – более низком уровне, потому что отцом ты ей даже не являешься. Да, по-моему, довольно интересное сравнение. Чьи же чувства глубже: твои, как ее поддельного отца, либо потенциального влюбленного, который хочет прожить с Харухи всю свою жизнь?
Внутренний мир Тамаки перевернулся, и парень несколько раз моргнул, представив себе неизвестного мужчину, который заставил бы его, Тамаки, отойти в тень… Страх? Или… он ощутил что-то еще, что отказался понять и принять, как чувство.
- Да, забавно, - онемевшим языком пробормотал Тамаки.
Воцарилось напряженное молчание. Тамаки стало слегка подташнивать, когда одна за одной возникали мысли, как он мог бы остаться с Харухи и прогнать прочь толпы ее поклонников. Конечно, в глубине души он подозревал, что когда-нибудь придет день, и Харухи исчезнет в объятиях своего избранника, и надеялся, что сможет принять это достойно. Именно поэтому он хотел проводить с ней как можно больше времени. Ведь поэтому?
К тошноте присоединилось головокружение, и Тамаки провел рукой по лбу, проверяя, нет ли температуры.
- Тамаки.
- А?
- Мы возле твоего дома. Вылезай из машины.
- О, извини. Спасибо, что подвез, Кеойя.
Ноги показались отлитыми из свинца, когда Тамаки выбирался из «Мерседеса» и хотел закрыть за собой дверцу, но Кеойя протянул руку и взялся за ручку, останавливая его.
- Сделай мне одолжение, - сказал он как-то слишком уж по-доброму, и Тамаки насторожился. – Перестань вешать на себя роль… наставника Харухи. Это только путает вас. Если ты прекратишь думать о себе, как о ее преграде от жестокостей мира, то получишь гораздо больше желаемого…
- Все, что делаю, это ради достижения желаемого, - непонимающе сказал Тамаки.
- Не все, - загадочно улыбнулся Кеойя. – Спокойной ночи, Тамаки.
Он захлопнул дверцу, и Тамаки наблюдал, как машина отъезжает. Засунув руки в карманы и понурив голову, Тамаки направился к крыльцу Второго Особняка Суо.
***
Телефон зазвонил во второй раз за день, и Тамаки взял трубку, смутно надеясь, что звонит Харухи. Он разочарованно вздохнул, когда увидел на дисплее имя настойчивой мисс Матсушита. Отключив звонок, Тамаки вернулся к чтению биографии Камиля Писсаро, хотя прочесть и понять у него получилось мало. Вновь и вновь он мечтал о путешествии по своей родной стране, теряясь в простой красоте природы.
И, разумеется, вместе с ним в этих мечтах всегда была Харухи, восхищенная и вдохновленная увиденным, как и сам Тамаки. Он всегда хотел отвезти ее во Францию, показать жизнь, которой он жил до поступления в Оуран, но Тамаки знал, что несмотря на все затеи, которые он проворачивал с Харухи, затея с поездкой во Францию была самой невероятной… хотя он даже понять не мог, почему…
Погруженный в собственные мысли, Тамаки не заметил, как дверь в гостиную приоткрылась, и на пороге появилась хрупкая фигурка. Только услышав приближающиеся тихие, знакомые шаги, он повернул голову. Его глаза расширились от удивления.
- Хару…
Его слова застряли где-то на полпути, когда он разглядел, что девушка была одета в простое белое платье, спадающее до колен. Оно замечательно сидело на ней, и было одновременно и скромным, и заметным, и Тамаки подумал, что никогда в жизни не видел женщины более прекрасной (да простит его дорогая мама!).
- Привет, Тамаки, - сказала Харухи, ее голос был непривычно звонким и неуверенным. – Надеюсь, я не помешала?
- Нет, нет… - поспешно заверил ее Тамаки, и, подавив возникшую слабость, поднялся с дивана и подошел к ней. – Я просто читал. Я так рад тебя видеть! Я жутко соскучился. Ты сдала все экзамены? Ты действительно свободна, и мы можем провести друг с другом целое утро, дабы восстановить то потерянное время, которого нас жестоко лишили академические дрязги и прочие мировые проблемы?…
Она улыбнулась, но что-то в ее выражении лица заставило Тамаки напрячься, что-то, что проскользнуло в ее глазах… В животе противно крутануло, когда он подумал, что Харухи собирается сделать что-то непривычное, что-то, что ей чуждо, что-то, ради чего она одела это платье.
Она на свидание собралась?
Может, она просто зашла по пути, чтобы сказать «привет», направляясь на встречу с другим мужчиной?
Ноги стали ватными.
И тошнота вернулась.
- Хочешь сходить на пикник сегодня? – сказала Харухи. Точнее, даже не сказала, выпалила, так поспешно, что Тамаки не сразу разобрал ее слова.
- На пикник? - глупо переспросил он, ощущая поднимающуюся внутри тихую панику. – Сегодня?
Девушка пару раз моргнула. Весь ее вид говорил, что на самом деле ей хочется оказаться где-нибудь, но только не здесь. Быстро оправившись, Тамаки схватил ее руку и улыбнулся.
- Ну разумеется, я с радостью пойду с тобой на пикник! – ответил он. – Ты сама приготовила все закуски? Ты же знаешь, я обожаю приготовленную тобой еду. Если бы ты не собиралась становиться адвокатом, я уверен, ты бы стала прекрасным шеф-поваром или кондитером.
Кажется, его усилия выглядеть нормальным, сделали свое дело, и Харухи расслабилась, напряжение на ее лице исчезло. На самом же деле, Тамаки готов был расплавиться от непонятных эмоций, которые все не покидали его с того момента, когда он увидел девушку в этом платье с корзинкой для пикника в руках. Но, признаться, он был даже рад этим чувствам.
- Я запомню твои слова, - сказала Харухи. – Я приготовила обед для нас, думаю, мы можем провести этот чудесный день в парке. И ты можешь взять с собой книжку, если вдруг захочешь почитать…
- Нет, - быстро сказал Тамаки, даже не поглядев в сторону книжки. Приобняв девушку за талию, Тамаки мягко направил ее в сторону двери. – Я ведь буду с тобой, зачем мне что-то еще? Я хочу услышать обо всем, что с тобой случилось за эти дни.
- Ну, тут и рассказывать то толком не о чем, - сказала Харухи, мягко нахмурившись.
- Все равно расскажи.
Харухи подняла на него глаза: выражение ее лица было непонятным. Она глядела на него довольно долго, и Тамаки задался вопросом, что же она пытается рассмотреть, и нашла ли она то, что искала. Смущенный, Тамаки улыбнулся.
И она улыбнулась в ответ.
***
- Кеойя!
-Тамаки?
- Харухи сегодня пришла ко мне!
Кеойя молчал, и Тамаки подумал, что его друг так же удивлен этим происшествием, как был удивлен в свое время сам Тамаки. Для Кеойи это был еще один сюрприз, а Кеойя редко удивлялся, просто потому, что заранее знал все удивительные вещи.
- Да? – сказал он.
- Мы ходили на пикник. И она приготовила для меня самое вкусное бенто в мире! – радостно продолжил Тамаки.
- Ну как ты всегда себе и представлял, - сухо заметил Кеойя. – Ты мне вот что скажи: ты провел этот день с Харухи, наслаждаясь им как ее наставник или…
- Как ее друг, - просто сказал Тамаки. – Я ее друг.
- Мм.. Интересно.
***
- Кеойя!
- Тамаки?
- Харухи снова сегодня пришла ко мне!
- Да?
- Она хотела показать мне то кафе-мороженое, которое находится недалеко от ее колледжа. Там было полно студентов, правда, не из университета. И я даже поболтал с некоторыми. Это совершенно иной тип простолюдин, Кеойя. Ты должен будешь как-нибудь сходить с нами и встретиться с ними лично!
- Надеюсь, ты не бросил Харухи ради того, чтобы потрепаться с сомнительной группой людей, которые не поступили на четырехгодичный курс обучения в институте, а обучаются всего два года?
- Ты слишком жесток: многие из них просто не могут себе позволить обучение в университете, - медленно пояснил Тамаки, будто бы говорил с пятилетним ребенком. – Когда я займу место отца, я введу стипендию для умных, но бедных выпускников школы, дабы они могли достичь невиданных высот! То, что мой отец сделал для Харухи и прочих стипендиатов в Оуране недостаточно. И, кстати, нет, я не бросал Харухи. Более того, она рассказала мне о том, что ее мать водила ее в кафе-мороженое каждый раз, когда Харухи приносила из школы хорошие оценки! Она была таким хорошим ребенком! И такой миленькой! Ты можешь представить себе пятилетнюю Харухи, Кеойя? Такааая хорошенькая!
- Да, очень. Ну так как развивается ваша дружба?
- Просто замечательно! В мире нет друзей лучше, за исключением нас с тобой, разумеется.
- Если ты еще раз сравнишь нашу дружбу с тем, что происходит между тобой и Харухи, клянусь, ты об этом пожалеешь, - процедил Кеойя.
- ….эээ, что?
***
- Кеойя!!!
- Тамаки, если ты и впредь будешь орать в трубку, словно глухая старуха, я вконец оглохну, и не смогу выслушивать твою нескончаемую пустую болтовню.
- Прости, но я так взволнован! Приходила Харухи…
- Опять?
- Да. Она сказала, что хочет кое в чем проконсультироваться, и мы прогулялись по парку…
Тамаки замолчал, снова и снова прокручивая в памяти проведенный с девушкой день, даже на минуту забыв о том, что к его уху прижата телефонная трубка.
- Она замечательно сегодня выглядела, пусть на ней и были всего-то джинсы и футболка, - мягко пробормотал Тамаки, больше для себя, чем для Кеойи. – И что-то в ней было такое… я не знаю…
- Может, это из-за солнечных лучей? Ты хороший друг, если смог заметить это, - сказал Кеойя, в его голосе чувствовались странные нотки.
- Возможно, - согласился Тамаки. Его не покидало странное ощущение, будто его друг смеется над ним, а причин этому Тамаки не видел.
- Тамаки.
- Да?
- Может, завтра тебе следует зайти за ней, вместо того, чтобы заставлять ее каждый раз ездить к тебе?
- Хорошая идея, Кеойя! А куда бы нам пойти? Она говорила, что хочет посмотреть фильм. Я поведу ее в огромный кино-комплекс. Мы можем взять одну большую порцию поп-корна, а, может быть, еще и одну порцию колы, знаешь, с двумя трубочками…
Вздох Кеойи отвлек Тамаки от мечтаний на тему грядущего романтического поглощения газировки на пару с Харухи.
- Две трубочки! – ликующе повторил Тамаки.
- Хорошо повеселитесь, - снова вздохнул Кеойя.
***
Так получалось, что, даже не договариваясь заранее, Тамаки виделся с Харухи почти каждый день на протяжении летних каникул. Они вместе гуляли по городу, ходили в кино, по магазинам, в новые ресторанчики, на всевозможные фестивали, которые устраивались в разных концах города. Иногда Харухи брала его за руку, когда они гуляли… или он сам брал ее ладошку в свою. Он не мог вспомнить.
Случайно ловя их отражения в стеклах витрин, он думал ,что никогда не видел друзей, которые бы выглядели так, как смотрятся они с Харухи.
В первые дни он был ужасно взволнован, но потом дни превратились в недели, а недели – в прекрасную летнюю вечность, которую Тамаки провел рядом с ней. Он медленно, но начал видеть в ней что-то большее, и ее место в его жизни тоже стало значительно шире. Он чувствовал какие-то чувства, чувства, которых еще не понимал до конца, но он знал, что это здорово… и даже взволнованный, он был безумно счастлив. Она делала его счастливым.
Дело не в том, что он был несчастным человеком, но эта радость не проявлялась в диком желании прыгать от восторга или заключить Харухи в крепкие объятия и закружить ее по комнате. В этой радости он хотел оставаться навсегда, наслаждаться ее теплым спокойствием, тишиной, этим неболезненным, но таким ярким удовольствием. Она согревала его, успокаивала, упорядочивала мысли, которые раньше неслись на полном скаку по извилистому ипподрому его воображения. Эта радость была простой и честной, этой радостью была Харухи.
Тамаки смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц, сидящую на диване и слушающую его мелодию, несмотря на то, что, вообще-то, в ее руках была книга. Тамаки поймал себя на мысли, что еще ничье присутствие не воднимало в нем столько волнения во время игры на рояле, и это же волнение заставило его пропустить пару аккордов в его излюбленной сонате Моцарта. Он не мог не думать о том, что, наблюдая за Харухи, играя для Харухи, он никогда не чувствовал себя так, как сейчас; кроме моментов, когда он играл для матери.
Она подняла взгляд от книги и наткнулась на его глаза, а Тамаки осознал, что уже несколько секунд его руки не двигаются над клавишами.
- Почему ты остановился? – спросила она. – Ты как раз добрался до самой красивой части…
- Ты знаешь эту мелодию?
- Я слышала, как ты играл ее раньше, - пожала плечами Харухи. – Было бы преступлением не узнать ее.
- Я…
Тамаки моргнул – комната начала потихоньку кружиться перед глазами. Он ухватился онемевшими пальцами за скамейку.
- Ты в порядке?
- Все з-замечательно.
Должно быть, выглядел он совсем не замечательно, потому что Харухи поднялась и подошла прямо к нему. Она заглянула в его лицо, озабоченно нахмурив брови, и положила ладонь на его лоб.
- Ты не болен, - заключила она. – Может, просто проголодался? Пойдем что-нибудь перекусим? Я знаю один неплохой ресторанчик, тебе там понравится. Из еды ничего особенного, дизайн там просто замечательный…
Он ее поцеловал.
Все что нужно было сделать, это просто податься вперед. Это просто. Проще, чем он ожидал. Руки отцепились от скамейки и мягко обхватили ее лицо, в то время как его губы прикоснулись к ее губам, стали частью ее самой, частью, которую она теперь не в силах изменить и разрушить. Он почувствовал, как ее руки обхватывают его, как она сделала еще один шаг и прижалась к нему, – все это стало доказательством того, что теперь она ему не просто друг.
Когда она подняла голову, медленно ослабив объятье, и посмотрела в его глаза, он увидел, что ее взгляд несфокусирован и затуманен. Тамаки провел пальцем по линии ее скул, и она покорно поддалась его ласке, однако, сохранив задумчивое выражение лица. Тамаки ощущал, как его сердце буквально бьется о клетку из ребер, но еще никогда в жизни он не был так уверен в своих действиях. Все это не было ошибкой. Это не было простым капризом.
- Я ведь давно тебя любил, да? – пробормотал он, чувствуя необходимость прояснить хоть что-то в своих мыслях.
- Как сказал Кеойя, мы были слишком глупы, чтобы понять это, - кивнула Харухи, присаживаясь рядом с ним.
- Кеойя?
Тамаки в легком недоумении слушал, как она рассказывала ему о памятной встрече с Кеойей, о его предупреждении, оставаться от Тамаки подальше, как он открыл ей глаза на давнюю правду. Она рассказала о том, как она пришла к нему тогда, в белом платье, уже точно зная, ради чего старается и надеясь на то, что ей не придется еще семь лет потратить на то, чтобы он, Тамаки, наконец, осознал свои собственные чувства.
Приобняв ее за плечи, Тамаки мягко коснулся губами ее виска, припоминая разговор с Кеойей после того, как они разыскали Харухи за библиотечными полками. «Как это на него похоже, использовать такие коварные методы для достижения общего блага».
- Теперь я ему более чем обязан, - сказал он, - Хотя, теперь я понимаю, почему его служба охраны постоянно таскалась за нами все лето.
Харухи рассмеялась. Тамаки улыбнулся в ответ и поцеловал ее еще раз, просто чтобы убедиться в реальность происходящего.
- Ты понимаешь, что это значит, да? – спросил он, попутно замечая, что ему нравится ее мечтательный взгляд, когда он ее целует.
- Нет, а что? – с подозрением спросила она.
- Каждую пятницу мы будем устраивать вечер свиданий! – провозгласил Тамаки. Его воображение наполнилось всевозможными идеями свиданий с его самой милой, самой любимой Харухи. – Каждые выходные мы будем отправляться на романтические прогулки! Может быть, в Киото осенью, где мы насладимся великолепной сменой окраски листьев. А потом в снежные просторы Хоккайдо на зимние каникулы, и мы сможем провести вечер перед ярким камином, наслаждаясь какао…
- Приостановись здесь, - прервала его девушка, - Я ведь усердно учусь, поэтому я не смогу кататься по Японии из-за внезапных прихотей.
- Но Харухи…
- Никаких «но»! У меня все еще есть цель, ради которой я стараюсь, и я не хочу пустить все коту под хвост только из-за того, что у меня появился бойфренд…
- БОЙФРЕНД!!!
Тамаки обхватил ее руками и сжал ее так сильно, что Харухи ежва не задохнулась.
- Моя дорогая Харухи, я буду самым лучшим бойфрендом, о котором только может мечтать девушка. Я буду водить тебя на романтические свидания, осыпать тебя цветами, быть заботливым и выслушивать каждый раз, когда тебе захочется поговорить о наших отношениях. Я буду покупать тебе украшения, шоколадки… тунца!!! Все, что пожелаешь, все-все-все!!!
- Тамаки, мне все это не нужно, - обреченно пробормотала Харухи, - я просто хочу, чтобы ты был со мной, так что даже не пытайся завалить мою квартиру побрякушками, которые мне не нужны.
- О… - если бы она не сказала, что он нужен ей рядом, Тамаки бы в миг оказался в своем излюбленном темном уголке. – Ладно.
Они улыбнулись друг другу, и Харухи поднялась.
- Пойдем, - сказала она. – Сходим в тот ресторан, чтобы люди Кеойя могли преподнести своему хозяину интересный отчет сегодня вечером.
- Насколько интересный? – невинно поинтересовался Тамаки.
Харухи обернулась.
- Ну не настолько интересный, - твердо заявила она.
Тамаки усмехнулся, Харухи вздохнула, взяв его под руку.
- Все оборачивается гораздо занятнее, несмотря ни на что, - пробормотала она скорее для себя, чем обращаясь к Тамаки.
- Естественно, mon cherie /милая/. Это ведь мы.
***
Примерно год спустя, Тамаки сидел в квартире Кеойи, погруженный в свои мысли, впрочем, как обычно. Он слышал поскрипывания карандаша Кеойи, который записывал ву блокнот что-то, что он обычно записывает, и подумал, что этот звук один из самых успокаивающих в мире. Хотя, к примеру, близнецов это звук доводил до истерик, что тоже было каким-никаким, но бонусом.
Харухи, как обычно случалось в предэкзаменационную пору, скрывалась в библиотеке, но они уже знали, что осенью она начнет посещать Юридическую школу, где нагрузка будет немного меньше, чем раньше. Но не до такой степени, чтобы Харухи могла расслабиться.
И все таки, он ею гордился. Настолько гордился, что подумывал о том, чтобы подарить ей кое-что, что уже давно готовил. Несмотря на все ее протесты, Тамаки все равно покупал все, что она хочет, ну, по крайней мере, он надеялся, что она это хочет.
- Кеойя, - сказал он, повернувшись и поглядев на друга, - я собираюсь сделать ей предложение.
- Давно пора, - прохладно отозвался Кеойя, но все же улыбнулся, закрывая блокнот.
Тамаки рассмеялся. Он еще не видел Кеойю таким польщенным с тех пор, как Оотори-сан заявил его как наследника семейного бизнеса. Кеойя заботился мало о ком… точнее, очень мало о ком заботился, но сопровождалась его забота полной отдачей и всеми доступными средствами. Разумеется, Тамаки никогда бы не высказал этих своих соображений вслух, побаиваясь атаки холодными стальными словами, на которые, кстати говоря, Кеойя был очень щедр.
- Думаю, нам нужно поблагодарить тебя в первую очередь, - наконец, мягко сказал Тамаки, - Харухи мне все рассказала о том вашем разговоре.
- Я был настроен серьезно, - невозмутимо ответил Кеойя.
- Уж в этом я не сомневаюсь. Я буду самым счастливым человеком, пока со мной рядом Харухи. Я приспособлюсь к жизни простолюдин…
- Не выдумывай глупостей, - оборвал его Кеойя, издевательски фыркнув, - Я сделал вложения на твое имя, как и твой отец, и у тебя будет достаточно средств, чтобы жить ни в чем себе не отказывая, что бы там ни надумала твоя бабка.
Тамаки подумал, что вот-вот лопнет от переполняющей его радости. Он подскочил со своего места и кинулся к Кеойе.
- Mon Ami! – воскликнул он.
Тамаки услышал тяжкий вздох друга и почувствовал слабую попытку вырваться, впрочем, не слишком настойчивую. Кеойя сдался, позволяя Тамаки делать все, что вздумается. Множество слов скакало у Тамаки в голове, но он не знал, какие из них смогут в полной мере выразить чувства, которые он испытывал. Кеойя был самым удивительным, невероятным и восхитительно заботливым другом, о котором только можно мечтать, но даже эти затейливые и восхищенные эпитеты не были достойны его. Он был откровенным человеком, поэтому, дабы быть понятым, Тамаки решил, что должен быть тоже прямым и откровенным.
- Спасибо тебе, Кеойя, - сказал он самым серьезным тоном. - Я никогда не думал, что Купидон может носить очки, но, признаться, я многого не знал до встречи с тобой. Спасибо.
Когда Кеойя улыбнулся снова – настоящей улыбкой, а не саркастической издевательской ухмылкой, которая, обычно, скрывала его презрение, - Тамаки понял, что сделал правильно, доверившись откровенности.
- Не за что… mon ami, - ответил он.
Тамаки усмехнулся.
- Замечательное произношение, Кеойя. Мы еще сделаем из тебя француза.
Кеойя надменно изогнул бровь.
- Не глупи.
Тамаки рассмеялся и взглянул на друга, словно говоря, что теперь он точно не отступится.

-конец-