Доброе слово приятно не только кошке.
Название: 220,000 лет
Автор: Volian
Переводчик: Рил, больная и несчастная
Музы: [L]Акустик[/L]-семпай, Meister-сан, Ikiona (хоть кто-то меня критикует оправдано и справедливо!)
Рейтинг: PG-15 или R с большой натяжкой за приставания и переодевания)
Пейринг: угадайте с трех раз?)
Жанр: AU
Права: теоретически я могла бы незаконно делать на этом деньги, а вместо этого попадаю на них сама!
Предупреждения: это ужас. выложенный на день раньше. за качество могу только попросить прощения. и привести два оправдания. 1 - я летала на самолете 2 раза в жизни в глубоком детстве. 2 - выгляните в окно. посмотрите на термометр. умножте на большие окна без штор, выходящие на самую солнечную из сторон. и отсутствие воды. все.
Глава 1. СТОЯ РЯДОМГлава 1. СТОЯ РЯДОМ
Хорошая новость: он ухитрился избавиться от большей части блесток и оборок, и платье теперь хотя бы отдаленно напоминало кимоно.
Плохая новость: ему все еще нужно было проходить наряженным как девчонка целый день.
Суо Каору провел рукой по своим тщательно уложенным волосам, поморщившись, когда его пальцы задели несколько заколок. Он вытащил их из волос, но, стоило Тамаки посмотреть в его сторону, неохотно прицепил обратно.
Он ведь действительно этого не заслуживал, верно?
Последний пассажир поднялся на борт, волоча сумку на колесиках, которая шумно клацнула о порог, прежде чем тихо зашуршать по гладкому полу. Каору любезно улыбнулся путешественнику, который странно взглянул на него в ответ. Пожав плечами, обряженный в женскую одежду парень щелкнул задвижкой, и, как по сигналу, жизнерадостный голос Тамаки раздался из динамика внутренне связи.
«Добрый день! Добро пожаловать на борт «Air Japan». Мы надеемся, что вы получите удовольствие от полета. Если вам понадобится помощь, вызовите кого-нибудь из нашего обслуживающего персонала, нажав на красную кнопку на вашем подлокотнике…».
Каору позволил себе отключиться от остальной части речи Тамаки, лениво глядя в иллюминатор. Самолет загудел двигателем и начал выезжать из ворот, с филигранной точностью обходя остальные летательные аппараты и выруливая к взлетной полосе.
Он запоздало заметил, что вторая стюардесса машет ему, и поднялся со своего места, присоединяясь к ней. Она вручила ему кое-какой реквизит, из того, что они использовали в своих демонстрациях, и он едва окинул его взглядом, выходя в проход.
«…Ремни должны быть пристегнуты на время взлета, посадки и в случае, если капитан включит сигнал «пристегнуть ремни». Мы советуем вам на всякий случай оставаться пристегнутыми, даже если полет проходит спокойно. Чтобы пристегнуть ремень, вставьте его свободный конец в крепление и затяните, потянув за ремень…».
Каору обернул ремень вокруг талии, застегивая его, перед тем как сильно потянуть за свободный конец, и изобразить удушье, получив за это представление несколько разрозненных смешков пассажиров. Он почти чувствовал взгляд Тамаки, и ему показалось, что он услышал вкравшуюся в голос Тамаки нотку неодобрения, когда лекция продолжилась.
«…В случае аварии воздушные маски автоматически выпадут из потолочных отсеков. Прикройте маской нос и рот, и закрепите эластичную ленту на затылке. Если с вами путешествует ребенок или младший родственник, наденьте маску на себя, прежде чем помочь им, если это необходимо…»
Тут Каору заметался в панике, хватаясь за горло, словно от недостатка кислорода, после чего надел маску, вместе с театральной миной облегчения. Снова раздался смех пассажиров, и он не сдержался, мгновенно забыв про свое представление, позволив нахальной ухмылке растянуть его тонкие губы.
«…На случай посадки на воду, спасательные жилеты находятся в кармашках под вашими креслами. Наденьте их через голову, и, при необходимости, затяните ремни. Надуйте спасательный жилет потянув за желтые петли, или надув их через желтые трубочки…»
Он продолжал отыгрывать каждую стадию лекции, утрируя все свои действия и упиваясь одобрением аудитории. Игра давалась ему легко, и он наслаждался каждой ее минутой. Ему это действительно очень нравилось. Ему нравилось обилие зрителей, каждый их смешок, хлопок и возглас. Несколько особо озабоченных подростков засвистели, когда Каору воспринял слова Тамаки чуточку слишком буквально, и принялся «дуть1» в желтую трубочку, осторожно придерживая ее тонкими пальцами, пока он лениво поглаживал резиновую поверхность языком.
/использованный здесь в контексте желтых трубочек глагол “blow”, помимо основного значения «дуть, надувать», имеет также жаргонное значение «заниматься оральным сексом», да простят меня боги. Извините, но получасовой мозговой штурм не дал возможности сохранить эту игру слов хотя бы понятной/
«…И мы желаем вам приятного и безопасного полета на борту самолета компании “Air Japan”. Спасибо!».
С легким поклоном и последним нахальным подмигиванием пассажирам, Каору скользнул за занавески, скрываясь из вида. Там он вновь занял свое место на узкой скамеечке для персонала. Ах, это было весело. Хотя бы это отвлекло его от того, как он был одет, что было уже немало. Игра на публику была одним из самых больших удовольствий его жизни, и тихий гул двигатель, ненадолго переросший в рев, напомнил ему о другом.
Полеты. Как рассказывал ему Тамаки – Каору почти ничего не помнил о своем раннем детстве – он обожал полеты с тех времен, когда был еще совсем крохой. Птицы, стрекозы, вертолеты – все у чего были крылья, завораживало его. Он хотел стать пилотом столько, сколько себя помнил; это было одно из типичных детских желаний, вроде желания стать ковбоем или космонавтом, но оно так никогда и не прошло.
В данный момент, его пределом была работа стюардом, но он знал, что однажды достигнет своей цели.
Он чувствовал, что самолет набирает скорость, все ближе к моменту, когда он сможет оторваться от земли, освобождаясь от гнета притяжения… когда внезапно появился Тамаки, с грозно нахмуренными бровями. «Каору, что, черт возьми, ты тут устроил?».
Парень только ухмыльнулся, кокетливо хлопая ресницами. Все эти девчачьи фокусы начинали получаться пугающе хорошо: «О, просто показал им шоу».
…
«Маленькая девочка с места 25В хочет 7-Up».
Тамаки обращался к рыжеволосой юной леди, одетой в довольно-таки экстравагантное платье. Она продолжала сосредоточенно изучать свои ноготки, периодически бросая взгляд в иллюминатор, на проплывающие внизу облака, явно не обращая внимания на раздраженные взгляды, которыми награждал ее француз. Вышеупомянутый француз громко кашлянул, и стюардесса наконец взглянула на него, словно впервые заметив его присутствие. Она поднялась со своего места, достала из холодильника газировку и двинулась вдоль по проходу между креслами, потупив полуприкрытые желтые глаза в явной скуке.
Эти глаза возмущенно распахнулись, когда стюардесса обнаружила крайне нежеланное вторжение в свое личное пространство. Она резко повернулась, скидывая руку, что осмелилась шлепнуть по ее восхитительным ягодицам, пронзая взглядом владельца этой самой руки, довольно мерзкого типа с плотоядным взглядом. Ухмылка наглеца только стал шире, когда он привлек внимание своей жертвы; его глаза оценивающе блуждали по ее телу, а язык на мгновение высунулся, чтобы смочить губы в явно развратной гримасе. «Уж извините за это, мисс. Вы же не будете держать на меня зла, если я скажу, что у вас отличная -- ».
Он был прерван, как ни странно, не пощечиной, и даже не пинком по голени, но вежливым похлопывание по плечу и тихим «Эй» из-за спины. Он удивленно моргнул, оборачиваясь через плечо, к молодому человеку, перегнувшемуся через верх его кресла, смотрящего мрачными кошачьими глазами.
«Эй, оставь леди в покое, мужик. Рыцарство еще не настолько мертво как тебе хотелось бы».
Сообщение подавалось мимоходом, почти дружелюбно. Но был в этих глазах какой-то стальной отблеск, что-то неуловимо угрожающее в его ровном, монотонном голосе. Обидчик открыл было рот, собираясь огрызнуться в ответ, но видимо, передумал, и плюхнулся обратно на свое место, его взгляд метнулся от одной пары золотых глаз к другой. Он раздраженно фыркнул и махнул стюардессе, дабы она продолжила свой путь. Что она и сделала, не забыв, правда, о благодарном взгляде и «Благодарю» для своего спасителя.
Губы Фуджиока Хикару изогнулись в удовлетворенной усмешке, когда он скользнул обратно на свое место, водворяя на место наушники и игнорируя изумленный взгляд, которым наградила его сестра. Ему не нравилось думать о себе как о дамском угоднике, но не собирался винить окружающих за то, что они считают его таковым. И если уж было что-то, что он действительно ненавидел, так это видеть, что докучают симпатичной девушке. И он не мог не признать, что та стюардесса действительно красавица…
Он заметил, что губы Харухи двигаются и выключил плеер. «Постой, что ты сказала?».
«Я говорю, ты не заметил ничего странного насчет того стюарда?», повторила Харухи с довольно загадочной улыбкой.
«Э…». Ее плоский живот? Ее длинные ноги? Ее нежные губы? «Нет?».
Харухи глянула на него жалостливо, словно точно знала, что за мысли носились у него в голове. Возможно, так и было, отметил Хикару. Одним из самых загадочных талантов его сестры было умение читать людей как открытые книги.
«Ну», сказала она тоном, каким мамаши объясняют своим чадам, что дважды два равно четырем, «Начать с того, что это парень».
Ее брат моргнул, снял наушники и на мгновение прижал ладони к ушам. «Прошу прощения, кажется, мне опять уши заложило. Не могла бы ты повторить последнюю фразу?».
Она проигнорировала это, продолжая: «Ты не заметил? Я имею в виду, это вполне очевидно».
«Разве?», спросил Хикару довольно слабым голосом.
«Ну, это мое мнение. Я имею в виду, у женщин обычно не настолько загорелые руки, верно? И потом, разве ты не видел его значок? Каору однозначно мужское имя. И у него бедра слишком узкие – женская фигура больше напоминает песочные часы». Харухи совершила некое движение руками, словно очерчивая вышеупомянутый предмет. Она слегка покраснела, что было, впрочем, вполне понятно. Харухи была отнюдь не самой женственной из девушек, особенно с ее стрижкой под мальчика, и ее часто принимали за парня.
Близость брата и сестры часто заставляла окружающих верить, что они геи, что тоже было довольно… унизительно, чтобы не сказать больше.
«Ну… он чертовски хорошо изображает из себя женщину, полагаю. Меня он точно провел», нервно хихикнул Хикару.
«Хе. Да уж вижу», Харухи ухмыльнулась в ответ, немного нерешительно. «Но, Хикару, ты не заметил, еще…».
«Что?».
«Он очень похож на тебя».
Так, этого он точно не заметил. «Я вовсе не похож на девчонку».
«Он парень, братец».
«Ах, да…».
«В любом случае, я удивляюсь, что ты не заметил. Может быть, на нем многовато штукатурки или еще что… Но строение его лица совершенно такое же, как твое». Харухи осторожно протянула руку, пробежав прохладными пальцами по лицу Хикару. «Его нос, его губы, подбородок… он так похож на тебя, что это пугает. Разве ты не почувствовал себя, словно смотришь в зер -- ». Она осеклась, увидев тень, скользнувшую по лицу ее брата. Она забыла, как он ненавидит зеркала.
Хикару заставил себя засмеяться. «О, да. Ну, если уж я забыл, как выгляжу сам, не можешь же ты меня винить за то, что я не заметил незнакомца с моим лицом, а?».
«Эй, я не хотела -- ». Но ее брат уже снова нацепил наушники, включая музыку так громко, что она чувствовала, как басы отдаются в ее подлокотнике. Харухи сконфуженно посмотрела на Хикару, но он делал вид, что спит.
Харухи любила своего старшего брата, правда. Несмотря на то, что у него случались приступы раздражительности, как у пятилетнего ребенка, рано или поздно они всегда мирились. Они были действительно неразлучны. Но Харухи была наблюдательной, и она знала, что, несмотря на их близкую связь, Хикару все же чего-то не хватает, и этот непостижимый недостаток был причиной многих его депрессий.
Несмотря ни на что, Харухи знала, что всегда будет рядом со своим старшим братом… каким бы он ни был.
Оставалось три часа до момента, когда они приземлятся в Токио, Японии. Стюардессы как раз разносили пакетики с соленым арахисом, и Харухи как раз открывала свой, когда почувствовала направленный на себя жалобный взгляд. Она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Хикару с тоской смотрит на орешки, а затем поднимает виноватый взгляд на ее лицо.
«Извини».
Она улыбнулась. «Никаких проблем».
«Тогда… можно мне этого арахиса?».
Она замерла, переваривая это, но только на миг. «Да, конечно, бери».
Лицо Хикару осветилось улыбкой, и она не могла сдержаться, улыбаясь в ответ. Она любила улыбки своего брата, всегда такие заразительные. Он никогда не улыбался достаточно – хотя его усмешки и ухмылки всех сортов были явление привычным – и это разбивало ей сердце.
…
«Чувак, этот парень жутко похож на тебя».
Бровь Каору дернулась, он изумленно посмотрел на своего брата: «С каких пор ты стал использовать слово «чувак», Тамаки?».
«Эй, оно же американское. Как и я. И все детишки тут склонны думать, что это очень расхожее словечко», оправдался Тамаки с кривой усмешкой. «Должен же я идти в ногу со временем, братец».
Оба стюарда улыбались и кланялись выходящим из самолета путешественникам. Движения Каору были немного напряженными – Тамаки заставил его бегать по всем вызовам на протяжении всего десятичасового перелета, и он уже был готов свалиться от усталости и унижения. Его макияж наверняка просто ужасал, а парик сбился набок, но ему не хватало энергии даже чтобы обратить на это внимание. Его день в роли девушки почти закончился, в любом случае, и он не мог дождаться момента, когда истечет последняя секунда, и он сможет, наконец, сорвать это проклятое кимоно и ввергнуть Тамаки в ад, на который тот его обрек…
«Но зубы-то мне не заговаривай, братец», сказал Тамаки, отрывая рыжего парня от кровожадных фантазий. «Что насчет этого двойника, мм? Так поглядеть, так он со своим парнем. Странным, надо сказать. Выглядит почти как юная леди».
Этот двойник в данный момент терпеливо стоял в очереди, застопорившейся на пассажире, который отчаянно пытался сдернуть с полки свой багаж. Он продолжал поглядывать на Каору, когда думал, что тот не видит, и отводил взгляд, когда Каору смотрел в его сторону. «Мне совсем не кажется, что мы похожи», солгал Каору, «О, ну может и есть что-то общее, но это может быть просто совпадение. Он, кстати, довольно милый парень».
«Да?».
«Ага. Он отшил того ублюдка, который пытался меня облапать». Сумку наконец стащили вниз, и движение вновь возобновилось, смутно отметил Каору.
«О… извини за это», сонно улыбнулся Тамаки, и Каору драматично вздохнул.
«Да, наверное, через это проходят все девчонки…».
«Эй, заткнись, вот он», прошипел Тамаки, тыкая брату локтем в ребра и улыбаясь своей фирменной солнечной улыбкой.
Хикару с подозрением глянул на двух служащих. У него было чувство, что они говорят о нем, но возможно это была просто паранойя. Он прошел мимо блондина – Суо Тамаки, если верить его значку – и остановился перед Каору. Да, Харухи была права, они были довольно похожи, и, наверное, были бы еще больше, если бы Каору смыл все эти румяна и тени… но в то же время, было множество мелких различий, как полагал Хикару…
«Эй». Каору улыбнулся ему, почти выжидательно, и Хикару вдруг обнаружил, что не знает, что сказать. Да что он мог сказать? «Кто ты такой, и какого черта у тебя мое лицо?» вряд ли хорошо прокатит…
«Ум, милое платье».
Каору моргнул – это однозначно было неожиданно. Он, впрочем, быстро оправился, и заставил себя улыбнуться, и эта улыбка заставила Хикару на миг вспомнить о зеркале, которое он разбил прошлым утром.
«О, спасибо».
Когда Хикару выходил из ворот, он не мог заставить себя не вспоминать эту сцену раз за разом. О чем он только думал, «милое платье»? Откуда, черт возьми, вылезла эта фразочка?
Харухи коснулась его руки своей ладошкой – она была слишком маленького роста, чтобы без проблем дотягиваться до его плеча. «Не знал, что сказать, а?».
«Что-то вроде того».
«Собираешься слишком волноваться об этом?».
Хикару посмотрел в глаза своей сестры, наполненные заботой. Он хихикнул, выглянув в большое окно аэропорта. Япония ждала, ясное небо предвещало отличный день, и когда он обернулся, Каору уже не было.
«Не-а. Не похоже, что я еще увижу его, верно?».
Автор: Volian
Переводчик: Рил, больная и несчастная
Музы: [L]Акустик[/L]-семпай, Meister-сан, Ikiona (хоть кто-то меня критикует оправдано и справедливо!)
Рейтинг: PG-15 или R с большой натяжкой за приставания и переодевания)
Пейринг: угадайте с трех раз?)
Жанр: AU
Права: теоретически я могла бы незаконно делать на этом деньги, а вместо этого попадаю на них сама!
Предупреждения: это ужас. выложенный на день раньше. за качество могу только попросить прощения. и привести два оправдания. 1 - я летала на самолете 2 раза в жизни в глубоком детстве. 2 - выгляните в окно. посмотрите на термометр. умножте на большие окна без штор, выходящие на самую солнечную из сторон. и отсутствие воды. все.
Глава 1. СТОЯ РЯДОМГлава 1. СТОЯ РЯДОМ
Хорошая новость: он ухитрился избавиться от большей части блесток и оборок, и платье теперь хотя бы отдаленно напоминало кимоно.
Плохая новость: ему все еще нужно было проходить наряженным как девчонка целый день.
Суо Каору провел рукой по своим тщательно уложенным волосам, поморщившись, когда его пальцы задели несколько заколок. Он вытащил их из волос, но, стоило Тамаки посмотреть в его сторону, неохотно прицепил обратно.
Он ведь действительно этого не заслуживал, верно?
Последний пассажир поднялся на борт, волоча сумку на колесиках, которая шумно клацнула о порог, прежде чем тихо зашуршать по гладкому полу. Каору любезно улыбнулся путешественнику, который странно взглянул на него в ответ. Пожав плечами, обряженный в женскую одежду парень щелкнул задвижкой, и, как по сигналу, жизнерадостный голос Тамаки раздался из динамика внутренне связи.
«Добрый день! Добро пожаловать на борт «Air Japan». Мы надеемся, что вы получите удовольствие от полета. Если вам понадобится помощь, вызовите кого-нибудь из нашего обслуживающего персонала, нажав на красную кнопку на вашем подлокотнике…».
Каору позволил себе отключиться от остальной части речи Тамаки, лениво глядя в иллюминатор. Самолет загудел двигателем и начал выезжать из ворот, с филигранной точностью обходя остальные летательные аппараты и выруливая к взлетной полосе.
Он запоздало заметил, что вторая стюардесса машет ему, и поднялся со своего места, присоединяясь к ней. Она вручила ему кое-какой реквизит, из того, что они использовали в своих демонстрациях, и он едва окинул его взглядом, выходя в проход.
«…Ремни должны быть пристегнуты на время взлета, посадки и в случае, если капитан включит сигнал «пристегнуть ремни». Мы советуем вам на всякий случай оставаться пристегнутыми, даже если полет проходит спокойно. Чтобы пристегнуть ремень, вставьте его свободный конец в крепление и затяните, потянув за ремень…».
Каору обернул ремень вокруг талии, застегивая его, перед тем как сильно потянуть за свободный конец, и изобразить удушье, получив за это представление несколько разрозненных смешков пассажиров. Он почти чувствовал взгляд Тамаки, и ему показалось, что он услышал вкравшуюся в голос Тамаки нотку неодобрения, когда лекция продолжилась.
«…В случае аварии воздушные маски автоматически выпадут из потолочных отсеков. Прикройте маской нос и рот, и закрепите эластичную ленту на затылке. Если с вами путешествует ребенок или младший родственник, наденьте маску на себя, прежде чем помочь им, если это необходимо…»
Тут Каору заметался в панике, хватаясь за горло, словно от недостатка кислорода, после чего надел маску, вместе с театральной миной облегчения. Снова раздался смех пассажиров, и он не сдержался, мгновенно забыв про свое представление, позволив нахальной ухмылке растянуть его тонкие губы.
«…На случай посадки на воду, спасательные жилеты находятся в кармашках под вашими креслами. Наденьте их через голову, и, при необходимости, затяните ремни. Надуйте спасательный жилет потянув за желтые петли, или надув их через желтые трубочки…»
Он продолжал отыгрывать каждую стадию лекции, утрируя все свои действия и упиваясь одобрением аудитории. Игра давалась ему легко, и он наслаждался каждой ее минутой. Ему это действительно очень нравилось. Ему нравилось обилие зрителей, каждый их смешок, хлопок и возглас. Несколько особо озабоченных подростков засвистели, когда Каору воспринял слова Тамаки чуточку слишком буквально, и принялся «дуть1» в желтую трубочку, осторожно придерживая ее тонкими пальцами, пока он лениво поглаживал резиновую поверхность языком.
/использованный здесь в контексте желтых трубочек глагол “blow”, помимо основного значения «дуть, надувать», имеет также жаргонное значение «заниматься оральным сексом», да простят меня боги. Извините, но получасовой мозговой штурм не дал возможности сохранить эту игру слов хотя бы понятной/
«…И мы желаем вам приятного и безопасного полета на борту самолета компании “Air Japan”. Спасибо!».
С легким поклоном и последним нахальным подмигиванием пассажирам, Каору скользнул за занавески, скрываясь из вида. Там он вновь занял свое место на узкой скамеечке для персонала. Ах, это было весело. Хотя бы это отвлекло его от того, как он был одет, что было уже немало. Игра на публику была одним из самых больших удовольствий его жизни, и тихий гул двигатель, ненадолго переросший в рев, напомнил ему о другом.
Полеты. Как рассказывал ему Тамаки – Каору почти ничего не помнил о своем раннем детстве – он обожал полеты с тех времен, когда был еще совсем крохой. Птицы, стрекозы, вертолеты – все у чего были крылья, завораживало его. Он хотел стать пилотом столько, сколько себя помнил; это было одно из типичных детских желаний, вроде желания стать ковбоем или космонавтом, но оно так никогда и не прошло.
В данный момент, его пределом была работа стюардом, но он знал, что однажды достигнет своей цели.
Он чувствовал, что самолет набирает скорость, все ближе к моменту, когда он сможет оторваться от земли, освобождаясь от гнета притяжения… когда внезапно появился Тамаки, с грозно нахмуренными бровями. «Каору, что, черт возьми, ты тут устроил?».
Парень только ухмыльнулся, кокетливо хлопая ресницами. Все эти девчачьи фокусы начинали получаться пугающе хорошо: «О, просто показал им шоу».
…
«Маленькая девочка с места 25В хочет 7-Up».
Тамаки обращался к рыжеволосой юной леди, одетой в довольно-таки экстравагантное платье. Она продолжала сосредоточенно изучать свои ноготки, периодически бросая взгляд в иллюминатор, на проплывающие внизу облака, явно не обращая внимания на раздраженные взгляды, которыми награждал ее француз. Вышеупомянутый француз громко кашлянул, и стюардесса наконец взглянула на него, словно впервые заметив его присутствие. Она поднялась со своего места, достала из холодильника газировку и двинулась вдоль по проходу между креслами, потупив полуприкрытые желтые глаза в явной скуке.
Эти глаза возмущенно распахнулись, когда стюардесса обнаружила крайне нежеланное вторжение в свое личное пространство. Она резко повернулась, скидывая руку, что осмелилась шлепнуть по ее восхитительным ягодицам, пронзая взглядом владельца этой самой руки, довольно мерзкого типа с плотоядным взглядом. Ухмылка наглеца только стал шире, когда он привлек внимание своей жертвы; его глаза оценивающе блуждали по ее телу, а язык на мгновение высунулся, чтобы смочить губы в явно развратной гримасе. «Уж извините за это, мисс. Вы же не будете держать на меня зла, если я скажу, что у вас отличная -- ».
Он был прерван, как ни странно, не пощечиной, и даже не пинком по голени, но вежливым похлопывание по плечу и тихим «Эй» из-за спины. Он удивленно моргнул, оборачиваясь через плечо, к молодому человеку, перегнувшемуся через верх его кресла, смотрящего мрачными кошачьими глазами.
«Эй, оставь леди в покое, мужик. Рыцарство еще не настолько мертво как тебе хотелось бы».
Сообщение подавалось мимоходом, почти дружелюбно. Но был в этих глазах какой-то стальной отблеск, что-то неуловимо угрожающее в его ровном, монотонном голосе. Обидчик открыл было рот, собираясь огрызнуться в ответ, но видимо, передумал, и плюхнулся обратно на свое место, его взгляд метнулся от одной пары золотых глаз к другой. Он раздраженно фыркнул и махнул стюардессе, дабы она продолжила свой путь. Что она и сделала, не забыв, правда, о благодарном взгляде и «Благодарю» для своего спасителя.
Губы Фуджиока Хикару изогнулись в удовлетворенной усмешке, когда он скользнул обратно на свое место, водворяя на место наушники и игнорируя изумленный взгляд, которым наградила его сестра. Ему не нравилось думать о себе как о дамском угоднике, но не собирался винить окружающих за то, что они считают его таковым. И если уж было что-то, что он действительно ненавидел, так это видеть, что докучают симпатичной девушке. И он не мог не признать, что та стюардесса действительно красавица…
Он заметил, что губы Харухи двигаются и выключил плеер. «Постой, что ты сказала?».
«Я говорю, ты не заметил ничего странного насчет того стюарда?», повторила Харухи с довольно загадочной улыбкой.
«Э…». Ее плоский живот? Ее длинные ноги? Ее нежные губы? «Нет?».
Харухи глянула на него жалостливо, словно точно знала, что за мысли носились у него в голове. Возможно, так и было, отметил Хикару. Одним из самых загадочных талантов его сестры было умение читать людей как открытые книги.
«Ну», сказала она тоном, каким мамаши объясняют своим чадам, что дважды два равно четырем, «Начать с того, что это парень».
Ее брат моргнул, снял наушники и на мгновение прижал ладони к ушам. «Прошу прощения, кажется, мне опять уши заложило. Не могла бы ты повторить последнюю фразу?».
Она проигнорировала это, продолжая: «Ты не заметил? Я имею в виду, это вполне очевидно».
«Разве?», спросил Хикару довольно слабым голосом.
«Ну, это мое мнение. Я имею в виду, у женщин обычно не настолько загорелые руки, верно? И потом, разве ты не видел его значок? Каору однозначно мужское имя. И у него бедра слишком узкие – женская фигура больше напоминает песочные часы». Харухи совершила некое движение руками, словно очерчивая вышеупомянутый предмет. Она слегка покраснела, что было, впрочем, вполне понятно. Харухи была отнюдь не самой женственной из девушек, особенно с ее стрижкой под мальчика, и ее часто принимали за парня.
Близость брата и сестры часто заставляла окружающих верить, что они геи, что тоже было довольно… унизительно, чтобы не сказать больше.
«Ну… он чертовски хорошо изображает из себя женщину, полагаю. Меня он точно провел», нервно хихикнул Хикару.
«Хе. Да уж вижу», Харухи ухмыльнулась в ответ, немного нерешительно. «Но, Хикару, ты не заметил, еще…».
«Что?».
«Он очень похож на тебя».
Так, этого он точно не заметил. «Я вовсе не похож на девчонку».
«Он парень, братец».
«Ах, да…».
«В любом случае, я удивляюсь, что ты не заметил. Может быть, на нем многовато штукатурки или еще что… Но строение его лица совершенно такое же, как твое». Харухи осторожно протянула руку, пробежав прохладными пальцами по лицу Хикару. «Его нос, его губы, подбородок… он так похож на тебя, что это пугает. Разве ты не почувствовал себя, словно смотришь в зер -- ». Она осеклась, увидев тень, скользнувшую по лицу ее брата. Она забыла, как он ненавидит зеркала.
Хикару заставил себя засмеяться. «О, да. Ну, если уж я забыл, как выгляжу сам, не можешь же ты меня винить за то, что я не заметил незнакомца с моим лицом, а?».
«Эй, я не хотела -- ». Но ее брат уже снова нацепил наушники, включая музыку так громко, что она чувствовала, как басы отдаются в ее подлокотнике. Харухи сконфуженно посмотрела на Хикару, но он делал вид, что спит.
Харухи любила своего старшего брата, правда. Несмотря на то, что у него случались приступы раздражительности, как у пятилетнего ребенка, рано или поздно они всегда мирились. Они были действительно неразлучны. Но Харухи была наблюдательной, и она знала, что, несмотря на их близкую связь, Хикару все же чего-то не хватает, и этот непостижимый недостаток был причиной многих его депрессий.
Несмотря ни на что, Харухи знала, что всегда будет рядом со своим старшим братом… каким бы он ни был.
Оставалось три часа до момента, когда они приземлятся в Токио, Японии. Стюардессы как раз разносили пакетики с соленым арахисом, и Харухи как раз открывала свой, когда почувствовала направленный на себя жалобный взгляд. Она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Хикару с тоской смотрит на орешки, а затем поднимает виноватый взгляд на ее лицо.
«Извини».
Она улыбнулась. «Никаких проблем».
«Тогда… можно мне этого арахиса?».
Она замерла, переваривая это, но только на миг. «Да, конечно, бери».
Лицо Хикару осветилось улыбкой, и она не могла сдержаться, улыбаясь в ответ. Она любила улыбки своего брата, всегда такие заразительные. Он никогда не улыбался достаточно – хотя его усмешки и ухмылки всех сортов были явление привычным – и это разбивало ей сердце.
…
«Чувак, этот парень жутко похож на тебя».
Бровь Каору дернулась, он изумленно посмотрел на своего брата: «С каких пор ты стал использовать слово «чувак», Тамаки?».
«Эй, оно же американское. Как и я. И все детишки тут склонны думать, что это очень расхожее словечко», оправдался Тамаки с кривой усмешкой. «Должен же я идти в ногу со временем, братец».
Оба стюарда улыбались и кланялись выходящим из самолета путешественникам. Движения Каору были немного напряженными – Тамаки заставил его бегать по всем вызовам на протяжении всего десятичасового перелета, и он уже был готов свалиться от усталости и унижения. Его макияж наверняка просто ужасал, а парик сбился набок, но ему не хватало энергии даже чтобы обратить на это внимание. Его день в роли девушки почти закончился, в любом случае, и он не мог дождаться момента, когда истечет последняя секунда, и он сможет, наконец, сорвать это проклятое кимоно и ввергнуть Тамаки в ад, на который тот его обрек…
«Но зубы-то мне не заговаривай, братец», сказал Тамаки, отрывая рыжего парня от кровожадных фантазий. «Что насчет этого двойника, мм? Так поглядеть, так он со своим парнем. Странным, надо сказать. Выглядит почти как юная леди».
Этот двойник в данный момент терпеливо стоял в очереди, застопорившейся на пассажире, который отчаянно пытался сдернуть с полки свой багаж. Он продолжал поглядывать на Каору, когда думал, что тот не видит, и отводил взгляд, когда Каору смотрел в его сторону. «Мне совсем не кажется, что мы похожи», солгал Каору, «О, ну может и есть что-то общее, но это может быть просто совпадение. Он, кстати, довольно милый парень».
«Да?».
«Ага. Он отшил того ублюдка, который пытался меня облапать». Сумку наконец стащили вниз, и движение вновь возобновилось, смутно отметил Каору.
«О… извини за это», сонно улыбнулся Тамаки, и Каору драматично вздохнул.
«Да, наверное, через это проходят все девчонки…».
«Эй, заткнись, вот он», прошипел Тамаки, тыкая брату локтем в ребра и улыбаясь своей фирменной солнечной улыбкой.
Хикару с подозрением глянул на двух служащих. У него было чувство, что они говорят о нем, но возможно это была просто паранойя. Он прошел мимо блондина – Суо Тамаки, если верить его значку – и остановился перед Каору. Да, Харухи была права, они были довольно похожи, и, наверное, были бы еще больше, если бы Каору смыл все эти румяна и тени… но в то же время, было множество мелких различий, как полагал Хикару…
«Эй». Каору улыбнулся ему, почти выжидательно, и Хикару вдруг обнаружил, что не знает, что сказать. Да что он мог сказать? «Кто ты такой, и какого черта у тебя мое лицо?» вряд ли хорошо прокатит…
«Ум, милое платье».
Каору моргнул – это однозначно было неожиданно. Он, впрочем, быстро оправился, и заставил себя улыбнуться, и эта улыбка заставила Хикару на миг вспомнить о зеркале, которое он разбил прошлым утром.
«О, спасибо».
Когда Хикару выходил из ворот, он не мог заставить себя не вспоминать эту сцену раз за разом. О чем он только думал, «милое платье»? Откуда, черт возьми, вылезла эта фразочка?
Харухи коснулась его руки своей ладошкой – она была слишком маленького роста, чтобы без проблем дотягиваться до его плеча. «Не знал, что сказать, а?».
«Что-то вроде того».
«Собираешься слишком волноваться об этом?».
Хикару посмотрел в глаза своей сестры, наполненные заботой. Он хихикнул, выглянув в большое окно аэропорта. Япония ждала, ясное небо предвещало отличный день, и когда он обернулся, Каору уже не было.
«Не-а. Не похоже, что я еще увижу его, верно?».
@темы: Фанфик, Хикару/Каору
-
-
31.05.2007 в 18:09-
-
31.05.2007 в 19:05Уже наверное я фанатка этой Владии....
Жду продолжения!
-
-
31.05.2007 в 19:10-
-
01.06.2007 в 16:56А еще две вышедшие главы тогда о чем?))
Demomania
Удачи в этом благородном деле)) иллюстации я уже начала, дело за малым - за главами)
C.J.Jolly
Вам спасибо)
-
-
01.06.2007 в 21:55это интересно..)
Рил няяяяяяяяя!! а-ри-га-то))
продолжения хатююю!!!
-
-
01.06.2007 в 22:03там дальше еще круче)) но нифига до следующей тяпницы вы этого не увидите)) *да, я злая. сроки выкладки обговаривались на сообществе*
-
-
02.06.2007 в 21:01эх...пятница....
-
-
02.06.2007 в 21:10Зато какой приятный сюрприз в субботу))